Пончиков с фруктовой начинкой пакистанцы не готовили. Купиввместо них овсяного печенья, я поехал в контору.

Руби спала на крыльце, укрывшись старыми пледами, головапокоилась на огромной холщовой сумке, набитой пожитками. Кашлянув, я разбудилРуби.

– Почему ты спишь здесь?

– Должна же я где-то спать. – Она уставилась на пакет спеченьем.

– А я думал, ты спишь в машине.

– Так оно и есть. Почти всегда.

Спрашивать бездомного, почему он спит здесь, а не там, безтолку. Кроме того, Руби голодна. Я отпер дверь, зажег свет и пошел варить кофе.По сложившейся традиции, Руби уселась за столом в большой комнате, похоже,привыкла считать его своим.

Мы пили кофе, грызли печенье и читали газету: одну статью явыбирал для себя, другую – для Руби. Заметку “Дрейк энд Суини” проигнорировал.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – спросил я, когда кофе былвыпит.

– Великолепно. А ты?

– Замечательно. И без всякой дозы. Ты тоже можешь этимпохвастаться?

Щека у Руби дрогнула, взгляд скользнул вбок. Для правдивогоответа пауза затянулась.

– Да. Могу.

– Не лги, Руби. Я твой друг и адвокат, и я собираюсь помочьтебе вернуться к Терренсу. Но у меня ничего не выйдет, если ты будешь лгать.Теперь посмотри мне в глаза и скажи правду.

Глядя в пол, она прошептала:

– Без дозы я не могу.

– Спасибо, Руби. Почему ты убежала вчера с собрания?

– Я не убегала.

* * *

– С одного. А с другого ушла, директриса сказала. – Меганпозвонила мне за несколько минут до прихода Гэско.

– Я думала, все кончилось.

У меня не было намерения ввязываться в спор, который нельзявыиграть.

– Ты собираешься сегодня к Наоми?

– Да.

– Хорошо. Я подвезу тебя. Обещай сегодня сходить на обасобрания.

– Обещаю.

– Ты должна приходить на них первой, а уходить последней,ясно?

– Ясно.

– Меган будет следить за тобой.

Согласно кивнув, Руби взяла из пакета печенье. Мы поговорилио Терренсе, о лечении, и у меня возникло ощущение безнадежности. Руби пугаласама мысль прожить двадцать четыре часа без наркотика.

Крэк, подумал я. Вызывающий мгновенное привыкание и дешевый,как грязь.

По дороге к Наоми Руби спросила:

– Тебя забирали копы?

Ну конечно, беспроволочный телеграф, как я и предполагал.

– Недоразумение, – отмахнулся я.

Меган открыла нам дверь и пригласила меня выпить кофе.

Руби прошла в зал на первом этаже, где женщины протяжнопели. Несколько минут мы с Меган послушали их. Будучи единственным мужчиной вНаоми, я чувствовал себя неловко.

На кухне Меган налила кофе, а затем предложила пройтись подому. Разговаривали мы шепотом: где-то рядом несколько женщин молились.

Кроме зала и кухни, на первом этаже располагались душевые итуалеты. На заднем дворе был разбит небольшой сад, уда любили приходить те, ктоиспытывал потребность в одиночестве. Второй этаж занимали разные кабинеты,комнаты для приема посетительниц и зал для собраний, предварявших курсанонимного лечения от алкоголизма и наркомании.

Кабинет Меган находился на третьем этаже. Предложив сесть,она бросила мне на колени сегодняшнюю “Вашингтон пост”:

– Ночь выдалась не из приятных, да?

– В общем-то терпимой.

– Что это? – указала Меган пальцем на свой висок.

– Соседу по камере понравились мои кроссовки, и он решил ихзабрать.

Она опустила ресницы:

– Эти?

– Да. Класс, не правда ли?

– Вы долго там пробыли?

– Пару часиков. А потом вернулся к жизни. Чувствую себяноворожденным.

Меган очаровательно улыбнулась. Наши глаза на мгновениевстретились, и я подумал: “Эй, парень, а кольца-то на пальце у нее нет!”Высокая и стройная, с короткими, как у школьницы, темно-каштановыми волосами иогромными карими глазами, Меган была очень привлекательной, и я удивился,почему не заметил этого раньше.

Попался? Уже поднимаясь по лестнице, знал, что вовсе неинтерьер меня интересует? Но как я мог пройти мимо таких глаз и улыбки вчера?

Мы рассказали друг другу о себе. Отец Меган, священник истрастный баскетбольный болельщик, жил в Мэриленде. Сама она еще девчонкойрешила помогать бедным.

Без всякого голоса свыше.

Я признался, что три недели назад о бедных и не помышлял.Меган поразила история с Мистером и ее воздействие на меня.

Я получил приглашение отобедать – заодно можно будетнавестить Руби. Если выглянет солнце, столик накроют в саду.

Адвокаты бродяг – обыкновенные люди, и влюбляются они, как ивсе, в самых экзотических местах. В приюте для бездомных женщин, например.

* * *

После недели, проведенной в самых, мягко говоря,неблагополучных кварталах столицы, после долгих часов общения с бездомными у меняисчезла всякая потребность прятаться за спину Мордехая. Безусловно, он былнадежным спасательным кругом, но если хочешь научиться плавать, то нужнобросаться в воду и барахтаться самому.

Я имел список почти тридцати приютов, общественных кухонь ицентров помощи бездомным. И список семнадцати выселенных, в число которыхвходили Девон Харди и Лонти Бертон.

Следующим пунктом была общественная кухня при церквинеподалеку от Университета Галлодета <Томас Хопкинс Галлодет (1787-1851)заложил основы образования для глухонемых, создал для них в 1817 г. первуюбесплатную школу (с 1986 г. – Университет Галлодета)> . Если верить картегорода, храм располагался совсем рядом с перекрестком, где стоял когда-то тотсамый склад. Руководила кухней молодая женщина по имени Глория. Приехав вдевять, я застал ее за шинковкой овощей, одну, – добровольцы пока не подошли.